Случаются дни, когда ты не можешь найти себе места от беспокойства или чувства, что вот-вот произойдет что-то очень странное. У демонов и ангелов то самое пресловутое шестое чувство или интуиция вообще были развиты на каком-то невероятно высоком уровне. Я и вовсе отличалась особой чувствительностью, воспринимая мир вокруг сквозь призму переплетенных энергий и эмоций. В борьбе разума и чувств в моем случае всегда побеждало второе; только с годами я научилась больше не стыдится своей эмоциональной открытости, которая не всегда присуща демонам. В конце концов, мы все были чертовски разными, и глупо было равнять всех под одну гребенку. Например, у Ади была страстная, яркая душа, Ости оставалась классической стервой, Люцифер по большей части был замкнут в себе, а я олицетворяла женственность и дерзость в одном флаконе. Даже у абсолютного зла есть миллион разных оттенков, не так ли?

Тем не менее, сегодняшний вечер не предвещал ничего особенного. Я с трудом отсидела последний особенно скучный урок на факультете демонов, и собиралась отправиться к себе в комнату, чтобы привести себя в порядок и почистить перышки перед традиционными вечерними посиделками с кем-нибудь из друзей. Пожалуй, странным в этом дне было только то, что я ни разу не пересеклась с Вики, даже с утра она уже куда-то упорхнула, прежде чем я сама успела открыть глаза. Ощущаю легкое беспокойство, когда так надолго теряю ее из вида. По отношению к ней внутри меня всегда охватывали самые противоречивые чувства. С одной стороны, я не доверяла ей до конца. Вообще список существ, которым я доверяла, можно было бы смело пересчитать по пальцам одной руки. К тому же Вик была непризнанной, не определившейся душой, которая легко могла склониться на противоположную сторону. А еще она легко поддавалась сильному влиянию, а значит, теоретически могла быть подвержена чужой воле. Эти мысли были несколько параноидальными, но я всегда была тем голосом здравого смысла, который продумывал ситуацию на несколько шагов вперед. А еще именно с ее появлением в школе начала происходить такая чертовщина, которую давненько не видывало это святое местечко. Этот факт тоже нельзя было сбрасывать со счетов. С другой стороны – она была абсолютно очаровательной, с такой невинной, не испорченной многолетним существованием душой. С самого начала я чувствовала какое-то особое расположение к ней, и она платила мне той же монетой. Ужиться со мной было достаточно непросто, и поначалу я могла вести себя, как капризная стерва, вынужденная делить комнату с непризнанной, но затем я все же дала ей шанс раскрыться. Показать себя с ее лучшей стороны, и Вик не подкачала. В какой-то степени я даже гордилась ей, поэтому не спешила с выводами насчет всей обстановки вокруг, предпочитая сначала оценить ситуацию.

– Эй, ты случайно не видел Вики? – ловлю в коридоре какого-то незнакомого демона с очень черными крыльями. Тот лишь закатывает глаза, и бормочет себе под нос что-то вроде того, что не является нянькой для непризнанных. – Ой, ну и пошел ты, придурок, – "любезно" отвечаю ему вслед, нервно встряхивая крыльями. – В последнее время все вокруг такие дерзкие, – бормочу себе под нос, решая еще раз проверить нашу комнату. Добираюсь до жилого крыла, открываю дверь и изящно впархиваю внутрь. – Вик? Милая, ты здесь? – тишина. Недовольно сдвигаю брови, быстро пробегаясь взглядом по комнате. Никаких следов присутствия Вики, разве что... Внезапно по моей спине пробегает холодок, и я вновь встряхиваю крыльями, стараясь сбросить напряжение. В воздухе ощущается какая-то новая, чужеродная энергетика, которую я пока не могу распознать. Я сосредоточенно прикрываю глаза, словно сканируя пространство вокруг, пока наконец не ощущаю явственно посторонний запах. Нагретое дерево, металл, или возможно даже кровь. Испуганно открываю глаза, разворачиваясь на каблуках в ту сторону, откуда ощущаю особенно сильную пульсацию. На столе возле кровати моей соседки стоит небольшая, изящная шкатулка, сильно потрепанная временем. Ее стенки слегка потрескались, на крышке было выгравировано что-то вроде незнакомых мне рун. – Какого черта?.. – шепотом спрашиваю сама у себя, борясь с желанием взять шкатулку в руки. Ограничиваюсь тем, что очерчиваю символы на крышке кончиком острого ногтя. Где ты это откопала, Вики?! На меня наваливается какая-то странная усталость; будто какие-то голоса в шкатулке нашептывают мне, что мне стоит прилечь и отдохнуть ненадолго... Я отдергиваю руку от нагревшегося дерева, словно ошпарилась, и делаю несколько шагов назад. Даже если предположить, что у шкатулки темная энергия, идентичная моей, в руки брать мне ее все равно не хочется. Тело наливается усталостью, но я сопротивляюсь, отхожу ближе к выходу. Мне явно срочно нужно найти Вики, чтобы спросить, где она это взяла, а еще лучше позвать Ади, который как никто другой разбирался в артефактах и всяком хламе, который порой можно было найти в школе.

Я делаю шаг к двери, но какая-то невидимая сила будто удерживает меня. Я зеваю, потирая глаза, ощущая, как сильно мне хочется прилечь, ощутив щекой прохладу подушки. Борись, Мими, борись, в панике нашептывает мне внутренний голос, но я слишком устала для того, чтобы сопротивляться. Делаю пару шагов к своей кровати, и падаю на нее прямо в одежде, накрываясь одним крылом. Просто отдохну пару минут, в этом ведь нет ничего плохого! Перед тем как провалиться в сон, мне на мгновение кажется, будто я оказалась внутри шкатулки; будто ее деревянные стенки давят на меня, грозя сломать мое хрупкое тело. Я проваливаюсь в сновидение, или точнее, видение, а мои веки слегка подрагивают. Демонам ведь не снятся сны просто так, правда? В висках пульсирует, и я действительно отключаюсь на какое-то время. Когда открываю глаза вновь, за окном уже успевает стемнеть. Я смутно различаю силуэт Вики возле себя, и пытаюсь стряхнуть сонное оцепенение, ищу помутневшими глазами шкатулку. – Вик, это ты? – кое-как спрашиваю сквозь сон, а затем вновь зеваю, пряча лицо в подушку, – не открывай шкатулку, лучше не трогай... – мои последние слова тонут в подушке, и я вновь проваливаюсь в опасный магический сон, не успев закончить предложение.

Демонам не снятся сны просто так, без какого-то предзнаменования или предупреждения. В своих сонных мечтах мы не прыгаем на розовых облачках вместе с единорогами, и в каком-то смысле, наш мозг никогда не отдыхает. Будто Шепфа решил, что нам, высшим существам, не дано испытывать ни боль, ни усталость, ведь мы все и так в каком-то смысле мертвы. Тем не менее, физически мы не особенно отличаемся от людей (за исключением крыльев, конечно же), так что все равно подвержены каким-то мелким болезням типа простуды. Именно так я и чувствую себя сегодня, когда, наконец, открываю глаза с утра – заболевшей и совершенно разбитой. Все тело ломит, будто кто-то пинал меня железными сапогами всю ночь, и я со стоном поворачиваюсь в своей кровати, пытаясь сфокусировать взгляд на потолке. События вчерашнего дня вспоминались с трудом; я не помнила, как вернулась домой, что делала весь вечер и как уснула. Это было крайне на меня не похоже, ведь обычно я могла протусоваться где-то и спокойно пожертвовать своим сном без какого-либо ущерба для здоровья. Сейчас же я чувствовала странную слабость в теле и легкий жар, как будто бы приступ подкрадывающейся температуры. Я сосредоточенно хмурю брови, пытаясь шаг за шагом выстроить цепочку событий, понять, что вчера произошло. Я ушла с занятий, искала Вики, а потом... когда в мои воспоминания вновь вторгается мрачная, разогретая энергия шкатулки, я едва не подскакиваю на кровати, разом теряя всю свою сонливость и болезненность. Это чертова шкатулка вырубила меня! Я сажусь на постели, осматриваясь; сердце перестает колотиться, как бешеное, когда я вижу Вики, которая совершенно спокойно спит в своей кровати. Шкатулка тоже здесь, на месте; преспокойно стоит на прикроватном столике Уокер, а легкое поблескивание ее рун вызывает у меня стойкое ощущение, что она ехидно мне подмигивает. Ух, раздражающая хрень.

Я решительно встаю с постели, и слегка покачиваюсь от такого резкого подъема; это вызывает у меня крайнее беспокойство, ведь обычно я не страдала старческими перепадами давления, несмотря на то, сколько мне было лет на самом деле. Прислоняюсь плечом к высокому столбику кровати, стою так несколько секунд, стараясь унять волнение. За ночь меня словно подменили, подсунули вместо обычной жизнерадостной Мими кого-то раздраженного и уставшего. Не нужно быть гением, чтобы понять, что все дело было в шкатулке; вся чертовщина началась после того, как Вик притащила ее сюда. Вопросов было все больше, ответов не наблюдалось. Я собираюсь с силами и отлипаю от своей кровати, двигаясь в сторону шкатулки. Мне все также не хочется брать ее в руки, от нее исходят какие-то странные, тревожащие меня импульсы. Я бросаю тревожный взгляд на мирное лицо спящей Вики. Очень жаль будить ее, но по-моему, только она сможет пролить свет на все происходящее. Недолго думая, я берусь за краешек одеяла, и проскальзываю в постель девушки, устраиваясь рядом с ней поудобнее. Осторожно глажу ее по обнаженной руке, и стараюсь выдавить из себя обычную беззаботную улыбку, когда Вики, наконец, открывает глаза.

– Доброе утро, – повинуясь какому-то странному, непонятному мне импульсу, я устраиваюсь на ее подушке, покрепче обнимая Вик и прижимая ее к себе. Мое сознание будто идет вразрез с действиями – я как будто наблюдаю за собой со стороны. Какое странное чувство. – Не хотела тебя будить, но по-моему, вчера произошло что-то загадочное. – Я опираюсь головой на свою руку, скольжу внимательным взглядом по недоумевающему, сонному лицу Вики. – Где ты взяла эту шкатулку? – киваю подбородком в сторону мирно стоящей на тумбочке деревяшки. – Я пришла сюда вечером, взяла ее в руки, а затем меня будто вырубило. Не в том смысле, что я потеряла сознание, нет, – я качаю головой, старательно пытаясь описать свои ощущения,
– Будто сила шкатулки передалась мне, и я почувствовала странную связь с ней. И дикую усталость. Говорю как идиотка? – вопросительно смотрю на Вик, слабо ей улыбаясь. Неожиданно голову простреливает еще один, самый важный вопрос, и мои серые глаза слегка расширяются от волнения.
– Умоляю, скажи, что ты ее не открывала. Такие вещи не стоит трогать лишний раз, особенно непризнанным, – смотрю на нее во все глаза с максимально строгим выражением лица. – Ваши души пока что слишком слабы и неопытны, чтобы противостоять духам, которые обитают в этих артефактах. А духи не всегда бывают добрыми, желая подарить тебе радость, богатство и вечную жизнь. Так что ответь мне – ты ведь была благоразумной девочкой?.. – изгибаю одну бровь, глядя на Уокер с лукавой усмешкой. Что-то внутри меня обрывается, когда я слежу за выражением ее лица. Любопытство и упрямство явно родилось раньше этой девчонки. Если уж она, несмотря на все запреты, продолжает тянуться к земле и своему отцу, то наверное, глупо ожидать, что здесь она смогла бы устоять от соблазна. Пока я не могла решить и понять, что именно изменилось, но в том, что дух шкатулки теперь не оставит нас просто так, я теперь даже не сомневалась. С тяжелым вздохом я вновь перевожу свои прохладные глаза на Вики, внутренне напрягаясь в ожидании ее ответа.

В отличие от многих и многих небесных существ, я всегда относилась к непризнанным скорее положительно. Во-первых, она забавляли меня; отличное развлечение и новые лица в нашем скучном многовековом обществе. Можете себе представить, какого это видеть одних и тех же созданий каждый день, из года в год? И даже если захочешь сбежать, тебе никуда не деться. Непризнанные же вносили в наш в общем-то устоявшийся уклад жизни какую-то свежую струю, и я не без удовольствия наблюдала за их попытками понять, к кому они хотят себя отнести в будущем. Что греха таить, я любила смущать эти юные неопытные души, переманивая их на сторону носящих черные крылья. Был в этом своеобразный азарт, желание победить, а я как раз была из тех, кто по большей части относился к жизни, как к игре со множеством переменных.

В Вики я видела одновременно и свет, и тьму, и желание помочь, и доброе сердце, и вместе с этим сумасшедший авантюризм и тягу к приключениям, нарушению правил, которые были присущи только демонам. Я бы не перестала с ней дружить, если бы в итоге она выбрала сторону ангелов, но определенно слегка разочаровалась бы в том, что она затоптала в землю свой потенциал к нахождению проблем на задницу. В целом, наверное, я приняла бы любой ее выбор, при условии, что она сама будет чувствовать себя комфортно. Поэтому при ее словах о том, что она все-таки не удержалась, и открыла шкатулку, я лишь протяжно вздыхаю, глядя на нее одновременно укоризненным и понимающим взглядом. Я не могу ее обвинять, ведь и сама раньше была абсолютно такой же, лезла везде, куда мог пролезть мой хорошенький носик, и не давала ни одному происшествию в школе произойти без участия моих кожаных штанов. Со временем я стала гораздо спокойнее; мой круг общения сформировался, и в нем не было лишних лиц, я стала еще более уверена в себе и в своих действиях. Сложно сказать, что повлияло на это больше всего: частые задания, которые прибавили мне опыта в убеждениях, мое примирение с Люцифером, которое успокоило множество демонов прошлого в моей груди, мои отношения с Ади, которые заставили меня поверить в то, что я достойна гораздо большего, что я достойна всего хорошего в этом мире, или же простое взросление, и некоторая смена системы ценностей. Я покрепче прижимаю к себе Вики, успокаивающе поглаживая ее по голове. Когда я была на ее месте в самом начале обучения в школе, у меня не было настолько понимающего друга, который мог бы помочь бы мне и взять на себя часть моих проблем; все они появились гораздо позже. Поэтому несмотря на то, что одна часть меня чувствует легкое раздражение из-за того, что Уокер опять куда-то вписалась, вторая готова смиренно принять это, и разобраться в проблеме полностью. Ведь другого выхода у нас просто не было.

— Вик, клянусь Шепфой, скоро я повешу на тебя колокольчик, чтобы отслеживать все твои перемещения, — говорю нарочито-сварливым тоном, но в моих глазах легко можно разглядеть вспыхивающие веселые искорки. — Ты хотя бы день можешь провести без того, чтобы не влипнуть куда-нибудь? Вопрос риторический, можешь не отвечать, — я откровенно смеюсь над ее потерянным и виноватым выражением лица, и не могу удержаться от того, чтобы не наклониться, и не поцеловать ее в лоб. — Ну-ну, все в порядке, — успокаивающе говорю возле ее лица, изучая каждую черточку хитрым взглядом, — Я демон, я не буду обвинять тебя за проявление любопытства или воровство таинственных предметов. Это ведь весело! — улыбаюсь ей еще раз, лукавой и одновременно ободрительной улыбкой. Мне кажется, или ее энергетика действительно изменилась? Я прислушиваюсь к своим ощущениям, пытаясь понять, что не так с обычной аурой Вики. На долю секунды мне кажется, что в ней стало еще больше темного цвета, будто краешек ослепительной и чистой энергии кто-то окунул в густую черную краску. — Я не знаю точно, что я чувствую, — наконец, честно говорю Вики, накрывая ее ладонь своей, когда она берет меня за пальцы, — Знаю только, что нам надо разобраться с этим, — вновь киваю в сторону злополучной шкатулки, и медленно качаю головой. Опасно идти сразу к Фенцио или Геральду, сначала надо бы постараться найти ответы самим. Неизвестно, как бы они оба отнеслись к маленькому проступку Вики, и не получила бы я нагоняй за компанию, за то, что в очередной раз покрывала Уокер. Я решительно сжимаю губы, словно решаясь на что-то. — Давай сходим в библиотеку, постараемся найти что-нибудь о шкатулке или хотя бы этих узорах на ней. Ведь "древняя магия" звучит как-то немного расплывчато, тебе не кажется? — усмехаюсь краешком губ, мягко освобождая свои ладони из рук Вики. — Но сначала мне нужно привести себя в порядок. Не могу отправиться на поиски истины в таком виде! — скептически оглядываю свою помятую одежду, а затем поднимаюсь с кровати, решительным, но легким шагом двигаясь в сторону ванной. Прохладный душ должен помочь стряхнуть с себя остатки странного сна, и привести мысли в порядок. Я почти добираюсь до двери ванной комнаты, что была в дальнем конце нашей спальни, когда вдруг слышу странный шум у себя за спиной. Обернувшись, я вижу, что Вики тоже поднялась с постели, и движется за мной с несколько отстраненным выражением лица. Я замираю на месте; мои крылья слегка подрагивают, а одна бровь изгибается в немом вопросе. — Вик, позволь узнать, что ты делаешь? — говорю по возможности спокойным тоном, но в глазах уже плещется огонек озорного любопытства. — Ты что, собралась идти за мной в ванную? — чуть склоняю голову набок, внимательно изучая растерянное лицо подруги.

Вики определенно выглядела и вела себя несколько странно, и я никак не могла уловить точную причину ее непонятного настроения и состояния. Это невероятно бесило меня, словно правильный ответ витал в воздухе, а я никак не могла ухватить его за хвост. Словно она была под чем-то, и ее настроением управлял кто-то другой. Ее энергетика неуловимым образом изменилась, будто в светлую краску кто-то вмешал несколько литров темной гуаши; и это вызывало у меня какой-то нездоровый интерес и любопытство. Я поднимаю одну бровь, внимательно изучая черты лица своей подруги, стараясь смотреть на нее скорее взглядом внутренним, чем внешним, смотреть вглубь, считывать тонкие, невидимые обычному глазу вибрации энергии. Меня нервировало присутствие шкатулки в этой комнате, и поэтому я сбивалась, попытки понять что-то оказывались тщетными. Я решительно встряхиваю темными волосами, твердо намереваясь немедленно разобраться в ситуации, когда поведение Вики откровенно застает меня врасплох. Я широко открываю глаза от удивления, и едва ли не разеваю рот, наблюдая за ее странными движениями и попытками отойти от меня. − Вик, что ты творишь? − медленно спрашиваю я, во все глаза глядя на то, как она делает шаг назад, а потом два вперед по направлению ко мне. Кажется, она и сама в шоке от неожиданных движений своего тела, по крайней мере, ее глаза выглядят совершенно безумными. − Если ты хочешь пойти со мной в душ, могла бы просто честно сказать мне об этом. Разве я бы отказалась?! − томно говорю, стараясь разрядить обстановку своей шуткой, хотя ситуация кажется мне смешной все меньше и меньше. Я бросаю новый тревожный взгляд на проклятую шкатулку, которая продолжает мирно стоять на прикроватной тумбочке, и неожиданно внутри меня поднимается какая-то ненавистная черная волна. Я будто не принадлежу самой себе, моя кровь моментально отравляется невидимой темной материей, которая связывает меня и эту чертову резную деревяшку. Я моргаю, разрывая зрительный контакт со шкатулкой, и вновь смотрю на Вики, которая смиренно стоит возле меня. Из моей груди вырывается тяжелый вздох; кажется, душ на сегодня отменяется.

− Давай проверим твою теорию, − мягко, чтобы не напугать Вики еще больше, говорю вслух, и решительным, твердым шагом направляюсь в другой конец комнаты, туда,  где находилась входная дверь. Моя спина совершенно прямая, движения четкие, а ноздри раздуваются от едва сдерживаемой ярости. Ну уж нет, я не позволю какому-то старому трухлявому куску дерева указывать мне, где находиться, это просто немыслимо! Я уже почти добираюсь до двери, и оборачиваюсь назад, смотря за спину прямо на Вики. − Кажется, эта штука на меня не действует, − не без тени самодовольства произношу вслух, а затем протягиваю руку, чтобы взяться за дверную ручку. Мне осталось сделать ровно один шаг, но мои ноги словно бы приросли к полу. − Да ну, серьезно что ли?! − спрашиваю непонятно у кого, в ярости зачерпывая пальцами с длинными ногтями пустоту. Я уже готова выйти из себя по-настоящему, раз за разом бесполезно дергаясь в сторону двери. Меня будто держат в невидимой клетке; кажется, если я закрою глаза, то услышу шелестящий, противный смех той сущности, которая сидит в шкатулке. − Сраное дерьмо, − грязно выругиваюсь, разворачиваясь на все сто восемьдесят, отбивая каблуками дробь, решительно направляясь к шкатулке. Я словно не принадлежу сама себе, не помня себя от ярости, я хватаю шкатулку в руки, подсознательно отмечая, что ее дерево слегка разогрелось.

− Предлагаю решить проблему радикальным способом, − мстительно произношу, не узнавая собственный голос. Не думая ни одной лишней секунды, я настежь распахиваю окно, и с размахом швыряю шкатулку вниз, со всех сил, которые у меня только были. Признаться честно, я ожидаю чего угодно − что она не выпадет у меня из рук, или через мгновение снова окажется на тумбочке в целости и сохранности. Но мои сомнения оказываются напрасными − шкатулка камнем летит вниз, и через некоторое время мой острый слух различает глухой стук, с которым она шлепается на землю. Я удовлетворительно хмыкаю, захлопывая окно с чувством выполненного долга. − Так-то лучше. Ни один проклятый дух не сможет устоять против старой доброй матушки-гравитации, − не без ехидства произношу, тут же решаясь проверить, сработало ли уничтожение артефакта, разорвало ли связывающие нас с Вик невидимые нити. Я смотрю прямо ей в глаза, а затем медленно начинаю отступать назад. Мне кажется, что моя спина вот-вот прикоснется к входной двери, но в последний момент я вновь натыкаюсь на невидимое препятствие, которое просто не пускает меня дальше. − Черт! − восклицаю, не в силах сдержать свою ярость и одновременно беспомощность. А я ведь правда на минуту поверила в то, что моя идея с уничтожением шкатулки дала свои плоды. Устало вздыхаю, а потом поднимаю несколько безнадежный взгляд на Вики, протягивая ей свою руку.

− Нам нужно спуститься вниз, проверить, что от нее осталось. Идем, − надеюсь, что выгляжу так, будто у меня есть план, но на самом деле его вовсе нет. Мы с Вики под руку выходим из спальни, больше не пытаясь противиться странной магии шкатулки, и довольно скоро оказываемся на лужайке под нашими окнами. Первое же, что я вижу − чертова шкатулка. Совершенно целая и невредимая, без единой царапины или следа разрушения, она гордо стоит на траве, а узоры на ее крышке изредка поблескивают, словно издевательски посмеиваются над нами. Я поворачиваюсь к Вики, награждая ее долгим, тяжелым взглядом, а потом наклоняюсь, чтобы поднять шкатулку с земли. − Кажется, у нас нет выбора. Нужно разобраться, что это за херовина, и как нам избавиться от нее иным способом, менее варварским. − задумчиво кручу шкатулку в руках, а потом меня вдруг пронзает очередная безысходная мысль, вызывающая зубную боль. − Черт, и мы ведь даже не сможем разделиться, чтобы одна постояла возле дверей в библиотеку, а вторая поискала нужные книги! − сердито запихиваю шкатулку под мышку, прикрывая крылом, чтобы она не так сильно бросалась в глаза. Не хочу, чтобы Вики лишний раз прикасалась к ней, пока не уверена на сто процентов, что это безопасно для ее жизни.

Ситуация, которая поначалу казалась мне такой забавной и даже очаровательной, со временем все меньше и меньше переставала быть смешной. И с чего мы обе так самоуверенно решили, что вообще сможем справиться с проклятием? Что мы вообще найдем хоть какую-то информацию, что сможет нам помочь, в библиотеке? А если и найдем − вдруг там будет указано, что для разрушения связи нам придется убить десять новорожденных младенцев, найти волос единорога и мантию-невидимку? Я слегка встряхиваю головой, чтобы избавиться от дурацких мыслей, которые сами собой лезли в голову, и покрепче сжимаю предплечье Вики, придавая лицу самоуверенный и независимый вид. Пусть думает, что у меня все в порядке и под контролем, даже если на самом деле я понятия не имею, что нам с Уокер делать дальше. Конечно, всегда можно было бы пойти на поклон к Люциферу, который наверняка перечитал почти все книги в библиотеке Ада, и возможно что-то слышал о дурацкой шкатулке, которую Вики нашла в столь недобрый час, но меньше всего мне хотелось до конца моих дней слушать его подколы относительно того, что мы не смогли справиться самостоятельно. Нет уж, что-нибудь придумаем.

Чтобы как-то ободрить немного взгрустнувшую Вики, я тепло улыбаюсь ей, а затем говорю то, что уже давно вертится у меня в голове. − Тебе повезло, что следующей после тебя шкатулку открыла я. Представь, что бы было, если бы ее обнаружил какой-нибудь Фенцио, − прикусываю щеку изнутри, сдерживая рвущийся наружу хохот, но затем все-таки не выдерживаю и смеюсь, представляя, какой шок бы испытал старый черт, увидав на своем пороге бедняжку Вики, которая была бы не в силах от него уйти. − Проклятые пленники Ада, останови мою фантазию, − со всхлипом от смеха продолжаю, смахивая выступившие слезы в уголках глаз. Действительно, мы с Вик по крайней мере выглядели не подозрительно, шляясь везде вместе − в последние месяцы именно так и происходило, мы расставались разве что на заданиях, когда у каждой было свое. Ее общество меня никогда не напрягало, наоборот, она успокаивала меня, и всегда могла поддержать в трудную минуту. Я улыбаюсь, а в моих глазах пляшут лукавые чертики, когда я слышу ее следующую реплику насчет душа; серая радужка моих глаз на секунду сверкает ярко-алым огнем. − Осторожнее, малышка Уокер, после таких слов я могу передумать идти в библиотеку, − усмехаюсь, оставляя для нее загадкой ответ на немой вопрос, шучу ли я, или все же говорю всерьез. Так, смеясь и подкалывая друг друга, мы добираемся до библиотеки, и обмениваемся молчаливыми понимающими взглядами, когда ее светлокрылая сотрудница задает нам вопрос. Я вздыхаю поглубже, готовясь выдать какую-нибудь шикарную и сногсшибательную ложь в моем стиле. Все-таки жаль, что нам подобные не поддаются внушению; сэкономили бы кучу времени, что сказать.

− Да, нам нужно изучить целую гору книг, − говорю с притворно-тяжелым вздохом, а мои глаза спешно упираются в первый попавшийся том за спиной девушки. − Все о силе внушения, смешении энергий, а еще какой-нибудь краткий курс о том, как открыть в себе истинные способности. Хочу немного помочь моей непризнанной подруге отыскать свое предназначение, верно, дорогая? − с хитрой улыбкой подмигиваю Вики, крайне довольная собой. Почти не солгала, частично сказала правду, все как я люблю. На лице ангела читается замешательство; она говорит что-то о том, что библиотека скоро закрывается, а выбранный нами объем книг слишком велик. Я в нетерпении закатываю глаза, обхожу эту несчастную с независимым видом, и снимаю с полки несколько книг, передавая их в руки Вики; затем оставляю себе еще парочку, и киваю обескураженной девушке, которой только и остается, что проводить нас обеспокоенным взглядом.

− Почему все ангелы такие зануды?! − отойдя на приличное от девушки расстояние, спрашиваю у Вики свистящим шепотом, щурясь от закатного солнца, которое озаряло библиотеку. До закрытия оставалось меньше часа, и в моей голове созрел потрясающий план. Я ведь знала это место как свои пять пальцев − нужно было этим воспользоваться.
− Помоги мне, − шепотом прошу у Вики, сгружая ненужные книги на стол в дальнем конце помещения. Вместе с Уокер мы заваливаем его тяжелыми томами, скрываясь с глаз надоедливой сотрудницы − теперь при первом взгляде покажется, что мы просто погружены в процесс и склонили головы так низко, что нас не видно за книгами. Критически оглядываю "натюрморт", а потом подмигиваю Вики, прикладывая палец к губам. − А теперь ни звука, − произношу одними губами, и жестом приглашаю ее следовать за мной, в самую дальнюю часть библиотеки, где располагалась комната со всякими швабрами и тряпками для уборки. Уж не знаю, кто из нас был хорошей девочкой, но нам повезло, и тесное маленькое помещение оказалось не заперто. Я впихиваю Вики внутрь, и заваливаюсь следом, закрывая дверь изнутри. Подумав для надежности, я подпираю дверь шваброй, пока мои глаза довольно быстро привыкают к полумраку. − Не дворец, конечно, но час в заточении потерпеть можно. Как ты? − тихо спрашиваю, наощупь находя ее ладонь в темноте, и мягко пожимаю ее.

Покрепче прижимаю к себе хрупкую фигурку Вики, надеясь, что смогу успокоить ее бунтующий дух хотя бы своим прикосновением. Стараюсь размять крылья, которые начинают деревенеть без должного размаха в столь тесном помещении, но потом смиряюсь с тем, что ради дела придется потерпеть настолько тесные условия. Ощущаю, как быстро бьется сердце моей подруги, и не без интереса перевожу взгляд на ее лицо в полумраке, пытаясь уловить его выражение. Интересно, с чего это она стала так волноваться? Ей некомфортно, или же наоборот − слишком комфортно находится в столь тесной близости со мной? Тихо усмехаюсь собственным мыслям, устраиваясь поудобнее на какой-то перевернутой коробке. Обычно я без малейшего труда могла очаровать любого смертного, а если немного постараюсь − то и бессмертного. Мне играл на руку мой образ милой девушки, от которой практически не ожидаешь подвоха. Те, кто плохо меня знал, наверняка считал меня крайне очаровательной и безобидной, но такой я была ровно до тех пор, пока что-то или кто-то не начинал угрожать моей семье или друзьям. Чертова шкатулка была серьезной угрозой; в нее явно была заложена древняя любовная магия, одна из самых старых и сильных в мире. И если мое бессмертное, закаленное множеством самых разных испытаний тело и разум могли более стойко перенести это воздействие, боюсь представить, насколько странно ощущала себе Вики. Наверняка ей казалось, что она больше не принадлежит себе, а в голову лезли весьма странные мысли. Оставалось только разобраться в том, настоящие ли они, или же навеянные таинственной магией шкатулки.

Мы сидим тихо, каждая погруженная в свои раздумья, до тех пор, пока я наконец не перестаю чувствовать биение сердец за стенкой, отделяющей нас от библиотеки. Все шумы и шаги стихали, и я беззвучно подношу палец к губам, показывая Вик, что выходить стоит крайне осторожно, не издавая ни звука. Вряд ли кто-то из преподавателей, если и застукает нас здесь, поверит в наши россказни о том, как сильно мы хотим учиться, настолько, что не можем отойти от книг ни днем, ни ночью. Я первая высовываю любопытный носик наружу, и только убедившись в том, что все чисто, протягиваю Вики свою бледную прохладную ладонь с длинными коготками. − Вылезай, все чисто, − почти с полной уверенностью говорю я, помогая ей выбраться, а затем пристально оглядываюсь вокруг. Впервые я нахожусь в библиотеке ночью, и если в моих фантазиях это место выглядело крайне романтично, то реальность оказалась куда более пугающей. Длинные тени книжных полок, подсвеченные уличными фонарями, напоминали чьи-то руки, что тянулись к нам, а звенящая тишина действовала на нервы. Умом я понимала, что здесь нам ничего не угрожает, но мне все равно было как-то не по себе. Оглядываюсь на подругу, понимая, что она разделяет мои чувства − об этом говорил ее тихий тон и усталая улыбка. Надо отдать ей должное, она прекрасно держалась, и даже если боялась чего-то, старалась не подавать вида. Это вызывало у меня искреннее уважение, ведь признать свой страх — это смело. Тепло улыбаюсь ей в ответ, решительно настроенная найти подсказку как можно быстрее. − Давай поскорее разделаемся с этим, и отправимся в нашу прекрасную уютную спальню, которая, надеюсь, сегодня обойдется без визитов гостей, − усмехаюсь, прикидывая, что у наших друзей вполне могут возникнуть закономерные вопросы о том, чем мы с Уокер занимались вдвоем на протяжении целого дня. Но мы все равно не скажем им всей правды. Пусть помучаются любопытством. Подстегиваемая этими мыслями, я быстро перебираю пальцами корешки книг, слыша, как Вики делает с обратной стороны стеллажа то же самое.

Магические знаки, все о полетах и волшебных существах, легенды создания нашего мира... Все не то, все абсолютно точно было не то. Мне кажется, что проходит вечность, прежде чем мой ноготь цепляется за корешок особенно ветхой книги, название которой настолько стерлось, что я даже не могу его прочитать. Какой-то звоночек внутри призывает меня вытащить книгу на свет, и я тут же делаю это, привыкшая доверять своей интуиции. Все о древней любовной магии. Я удовлетворенно улыбаюсь, завидев эти слова, и вскидываю голову, жестом приглашая Вик подойти поближе. − Кажется, я нашла то, что нам нужно! − возвещаю торжествующим шепотом, усаживаясь прямо на пол, в кольцо лунного света, и устраивая Вики перед собой. Мой взгляд быстро бегает по строчкам. − Как распознать... как применять... виды воздействий... − бурчу себе под нос, и мои серые глаза расширяются, когда я наконец нахожу нужный абзац. Я перевожу взгляд на Вики, потом снова на книгу; снова на подругу и снова на текст пожелтевшей страницы. − Есть две новости, плохая и хорошая, − наконец, произношу, заправляя прядь волос за ухо. − Хорошая − в том, что я знаю, как помочь нам избавиться от этой связи. Плохая − не знаю, понравится ли тебе этот метод. Лучше просто закрой глаза и доверься мне, ладно? − улыбаюсь ей загадочной и немного дьявольской улыбкой, беря ее за руки. − Повторяй за мной, − прошу, чувствуя, как меня начинает бить легкая дрожь от подступающего нервного возбуждения. Несколько слов на латыни, которые звучат так строго и сурово, что по моим плечам бегут мурашки; мы с Вик повторяем их друг за другом несколько раз, а я отчаянно надеюсь, что мы ничего не перепутали, случайно поставив ударение не там. Когда Вики заканчивает повторять за мной последнюю фразу, я медленно наклоняюсь к ее прекрасному в лунном свете лицу, со все еще закрытыми глазами. Ее руки по-прежнему лежат в моих, и я ощущаю, как дрожит, вибрирует между нами та магическая нить, которой суждено вот-вот оборваться. Еще несколько томительных секунд я изучаю лицо напротив потемневшим взглядом, а затем мягко накрываю губы Вики своими. Чувствую, как она дергается от удивления, и освобождаю одну руку, удерживая ее затылок возле моего лица, а затем скольжу пальцами вдоль нежной кожи ее щеки, не прекращая целовать ее. Кто знает, какой поцелуй требовался для завершения ритуала на самом деле? Возможно, было достаточно дружеского чмока в щеку или лоб; мне не хотелось в этом разбираться прямо сейчас. До тех пор, пока губы девушки не дрогнули напротив моих, наконец, прерывая столь неожиданный и внезапный поцелуй, а ее дыхание не обожгло нежную кожу моих губ. Я медленно улыбаюсь в опасной близости от ее лица, чувствуя, как охрип мой голос. − Эти магические ритуалы такие коварные, − произношу невинным шепотом, а потом вновь улыбаюсь ей, аккуратно убирая прядь волос с ее лица.