70Первый раз в первый класс
[1448 год]
[Влад, Милли, Аслан]
Влад с Асланом стали совсем взрослые. Их ожидает первый военный поход, где они надеятся показать себя и продемонстрировать всё, чему научились за годы тренировок. Вот только бывалые вояки над ними смеются, говорят, молоко за губах не обсохло. Солдату не за что сражаться и глупо умирать, если он не познал тепла женского тела. Почесав затылки, друзья решают культурно просветиться и отправляются на экскурсию в бордель.
Первый раз в первый класс
Страница: 1
Сообщений 1 страница 7 из 7
Поделиться12021-04-26 17:51:16
Поделиться22021-05-17 09:06:44
50***
Филолог приходит на работу с огромным синяком под глазом. Начальник его спрашивает:
— Ну как же так? Вы же интеллигентнейший человек! Откуда же это у Вас?
— Да Вы понимаете... Пили чай у одной милейшей особы. В числе приглашенных был один военный. Вот он начал рассказывать:
— Был у меня в роте один х*й...
А я ему говорю:
— Извините, но правильно говорить не в роте, а во рту.
Интимная жизнь в османской казарме – это что-то вроде оксюморона. За острым дефицитом доступных женщин в Османской империи вообще и дворцовой казарме в частности, юные солдаты начинали ехать кукухой еще с тех времен, как на яйцах пробивался первый пух. Изматывающая физическая нагрузка и бесконечная учеба, конечно, способствовали поддержанию низменных желаний в узде, но разве удержишь в нравственных рамках оголделых подростов околопубертатного периода?
Взять хотя бы тот факт, что любое мероприятие проводилось коллективно. Личная жизнь отсутствовала по определению, даже в весьма интимных вопросах. Срать всей ротой под одним кустом - еще пол беды, главное, чтоб лопух был у каждого индивидуальный. Полевая баня – это вообще цирк. В том плане, что среди поля на полном серьезе сооружался шатер типа циркового, и бойцы в исподнем, получая на входе вожделенный тазик условно горячей воды, ныкались по углами и в темпе вальса намывали хозяйство, воровато оглядываясь по сторонам. Влад туда заходил, как воспитанница монастыря, ни разу в жизни не видевшая голого мужика – воздев очи к потолку и замотавшись в тряпки по подбородок, а по сторонам смотрел исключительно сквозь щелку между пальцев. Ну стесняша он был, что ж поделать… Чего нельзя сказать об Аслане – вот того, мать его етить, по жизни нихрена не смущало! Однажды, сидя в бане на полу (больше негде) и оттирая пятку, Влад чуть не помер на месте, когда мимо на уровне глаз жизнеутверждающе проплыли буйные рыжие кудряшки.
- Аслан, #непереводимыйрумынскиймат#!
- Чо?... – рассеянно отозвался друг, в следующий фиг получив полотенцем по бесстыжей физиономии.
- Через плечо. Прикройся Христа ради.
- Зырьте, мужики, румыну завидно!
Задорные перебранки рыжего и чернявого были делом привычным, но неприкосновенным – так, что друзья вмиг забыли о распрях и злобно воззрились на влезшего в их диалог задиру. У Влада глаза кровью налились, а Аслан, не растерявшись, запустил в особо говорливого собрата шайкой. Тот увернулся, попало в лоб мылившему голову соседу, тот сослепу всадил в челюсть другому, а другой в ухо – третьему. Через пять минут в баталии за честь румынских господарей и право ходить по бане в чем мать родила был перевернут вверх дном весь шатер. А Влад, когда взбешенный Халиль-паша потребовал объяснить происходящее, ответил убийственно невозмутимо: «В рукопашном бое практикуемся». Что характерно, вся остальная братия детей непримиримых балканских народов дружно закивала, демонстрируя полное единение в этом вопросе. Халиль-паша нежно посоветовал не поделившим территорию и нравственные нормы недорослям до утра практиковаться в уборке – в противном случае, при наличии хоть одной разбитой шайки, практиковать придется столярное искусство.
В общем, дурдом стоял невообразимый. Даже те, кому было, чем занять мозг и руки, все равно были косвенно вовлечены в насущную проблему удовлетворения базовых инстинктов – а попробуй тут не вовлечься, когда в казарме разговоры только о бабах, и все – теоретические. Влад и Аслан в касту «умудренных опытом» не входили и даже не пытались. Тех, кто смог к шестнадцати годам пощупать живую женщину, тут же возводили себя в ранг умудренных жизнью бойцов, прошедших посвящение в герои и получивших орден не меньше чем «За заслуги перед отечеством». Ибо «о чем с ними, сосунками, говорить», и вообще «им не понять», да и к тому же «какие из них бойцы-то, а?».
Одним словом, что такое секс – они еще не знали, но заранее уже его ненавидели. Неизвестно, в какую именно минуту что-то пошло не так, но друзья самым позорным образом повелись «на слабо».
- Как два придурка, честное слово. – Бурчал Влад, еле переставляя ноги в сторону борделя.
Отредактировано Vlad Dracula (2021-05-17 09:24:11)
- Подпись автора
Поделиться32021-05-17 18:40:28
Когда ты подросток, кажется, будто весь мир смотрит на тебя и, чуть что не так, нещадно высмеивает недостаток, о существовании которого прежде ты даже не думал. Аслану было шестнадцать. Вселенная для него замкнулась на порядках чужой страны, по-прежнему выглядевшей чудаковатой и далекой даже по прошествии многих лет, практически безвылазно проведенных в её границах.
О каком половом воспитании могла идти речь, когда тут не то, что девичьего стана — лица не увидишь, потому что укрыты эти самые лица шалями и шелками по самые брови, и только глазами стреляли. Пылкому юношескому уму хватало и этого, чтобы довоображать все остальное, беда только, что и на таких замотанных пялиться нельзя, иначе запросто нажил бы проблем на свой хребет. Только и оставалось, что глянуть украдкой и почти сразу же отвести взгляд, чтобы потом в час ночной вспоминать, что видел женщину. Если повезет, то могло почудиться, что дама та была молода. Когда живешь полугостем-полупленником, далеко не каждый день доводится увидеть существ женского пола.
Не могло идти и речи о том, чтобы завести разговор так с одной. Любая уважающая себя мусульманка, если и видела рыжее чудо, складывалась чуть не пополам и спешила убежать как можно дальше с мамушкой, нянечкой или с кем дозволено показываться вне дома приличным девушкам? Узнаешь тут противоположный пол, как же!
Всё бы ничего, но некоторые особо успешные добры молодцы, находящиеся на таких же правах во владениях султана как и сам Аслан, вдруг начали рассказывать про любовные похождения. Спрашивается: когда бы они успели заглянуть под юбку кому-то, когда целыми днями все терлись друг о друга, то батрача на благо чужбины, то отрабатывая воинское мастерство?
— Врут они всё. Где им бабу увидеть? — делился рыжий с валашским наследником, который зыркал на всех с видом, будто готов загрызть каждого, кто приблизится. — Попусту бахвалятся только.
Позже выяснилось, что для того, чтобы увидеть воочию живую и не страшную женщину, прежде всего, нужно было как можно дальше ускакать от двора. В этом плане идеальны походы, в которые иногда брали принцев из подчиненных стран, чтобы те посмотрели в деле на солдат султана, оценили мощь османов и чтобы это отбило в будущем желание взбрыкнуть и противиться воле великого падишаха, который при желании и камня на камне от твоей родины не оставит. Вторым не менее важным условием было удрать после отбоя да так, чтобы твоей отлучки не заметили.
Первые два пункта были выполнены. Уж затемно плелись двое по полю, периодически оглядываясь и прислушиваясь — а не хватились ли? Когда добрались до деревьев, которые способны были хоть как-то спрятать от взгляда часовых две одинокого плетушиеся тушки, на душе прям сразу полегчало. Радостно стало, предвкушение взыграло всеми красками.
Иногда вдалеке был слышен собачий лай. Воздух пах дымом — именно в сторону, откуда доносилась гарь, молодые люди и топали. Не так далеко находился постоялый двор, где и располагалось заведение, которое должно будет открыть двери в неизведанный для двух шалопаев мир.
Аслан вышагивал чуть ли не подпрыгивая от волнения. Всё неизведанное страшит, а тут такое дело. Уже завтра над ним перестанут потешаться более прошаренные ребята, и он сам сможет утереть нос любому задире. Только Влад энтузиазма рыжего, по всей видимости, не разделял — плелся с кислым видом и хмуро смотрел по сторонам. Не знай, куда они направляются, можно было решить, что выходца из карпатских лесов вели на казнь, как минимум.
— С твоей угрюмой рожей только на поминки ходить, — прокомментировал Аслан, хлопнул приятеля по плечу и потряс, надеясь заставить Влада развеяться. — Глядишь, будто не к девкам пошли, а конюшни чистить.
Факт, что оба они вот-вот предстанут не в самом выгодном свете, мало заботил рыжего. Куда больше его волновало, как это так они с десяти лет называли себя мужчинами, кичились умениями на поле брани, но ведь мужчинами-то они в полном смысле этого слова не были — так, мальчишками скорее.
— Не ной, брат. Сегодня великий день, когда мы, наконец, потрогаем сиськи и может быть что-нибудь ещё, — хотелось, конечно, потрогать не только их, но их в первую очередь. А потому ничто — даже розги, если станет известно, что они удрали из лагеря — не способно омрачить приподнятого состояния духа Аслана. А кислая физиономия Влада и подавно.
Оба перемахнули через невысокий заборчик, двинулись дальше. Если прислушаться, можно было разобрать ржавый смех и увидеть огни, которые манили к себе, будто были два приятеля мотыльками. Рыжий сорвал высокую травинку и запустил в рот, попутно насвистывая мелодию из родных мест. Похлопал по карману — зазвенели монеты — есть на что гульнуть. Помялись возле порога заведения, несколько секунд нерешительно переступая с ноги на ноги. Но трусом никто не хотел прослыть, а потому внутрь все же вошли…
… и дружно разинули рты от удивления. Прямо перед ними, виляя задом, проплыла женщина в одной рубахе, под которой ничего не было. Пухлые груди отчетливо виднелись в вырезе. Рыжий сглотнул, дернул Влада за рукав, мол, смотри, ты это тоже видишь? Затем прочистил горло и обратился к даме постарше той, первой, которая смотрела на вновь прибывших выжидающим взглядом.
— Кхе-кхе, — Аслан не успел сказать, за чем пришел. Дама со скучающим видом осмотрела сначала его, потом Влада.
— Принять может только одна, — будничным голосом произнесла она. Будто речь шла не о чем-то таком крайне личном, а о раздаче похлёбки, — Сегодня людно, остальные девочки заняты. Завтра заявляйтесь.
Но прийти завтра парни никак не могли. Их и сегодня здесь быть не должно.
Рыжий отрицательно затряс головой:
— Нет. Нам на сегодня… Пожалуйста.
Дама закатила глаза и, махнув рукой, позвала ребят вслед за собой. Аслан не знал, что и думать. Очень бы ему не хотелось, чтобы первый опыт состоялся с такой вот потасканной жизнью женщиной. Хотелось посвежее кого-нибудь. Хотя, если выбирать между такой и ничем, пусть будет лучше эта. Она должна уметь… всякое. Вдруг за непритязательной оболочкой скрывается настоящая профессионалка своего дела?
Парни переглянулись, когда их привели в скромную комнату с большой кроватью в центре, застеленной бесцветными тряпками. Сели рядом друг с другом, руки на колени положили, вытянулись по струнке, будто их в любую минуту могут начать отчитывать. Уставились на дверь, откуда должна будет появиться та, что покажет им, отчего так тащились мальчишки в казарме.
Поделиться42021-05-18 01:35:09
[nick]Millie[/nick][status]жрица любви[/status][icon]https://i.ibb.co/FBRWrxp/1-EDBE692-ACB0-49-DD-A9-C0-6-F16-DB15-D15-C.gif[/icon][sign]
[/sign][info]<div class="ank"><div class="lzstory">Dracula: Love Story</div> <div class="lzinfo">подарю тебе свою любовь за твои деньги.</div>[/info][info4]<div class="ank">Милли, 16</div>[/info4]
Для бедной девицы, живущей в славные времена Османской империи, было только три пути в жизни. Негусто, но когда на дворе бушует патриархат во всей красе - и то радость.
Первый вариант был самый жировой, доступный самым удачливым девицам, у родителей которых было все в ладах с головой. Девочек, достигших относительной половозрелости мечтали пристроить (читай продать) в гарем. Там было тепло, хорошо и вкусно, кто бы что не говорил. Вне зависимости рабыней ты там была или кадын. У таких особ был золотой билет в кармане и шанс на хорошую дальнейшую жизнь. С домом и богатым приданым.
Второй вариант был постыдным, но тоже приемлемым (смотря что, конечно, брать за моральный ориентир) - девиц продавали в бордель. Не смотря на бесконечную грызню османов с венецианцами, последние умудрились протащить в мусульманское общество свои «культурные» особенности. Венецианские бордели были роскошными, принадлежали знатным вельможам и открывали свои двери в чертоги разврата только для богатых мужчин. Проституткам там щедро платили, закутывали в шелка и сытно кормили.
Был и третий вариант. Когда бедняки, теряя последние остатки разума в мутной бутылке дешевого вина, продавали своих дочек в сомнительный кабак, за очередную порцию чего-нибудь горячительного. Вот как раз этот вариант и был у Милли.
Когда-то ее вообще звали по-другому, а собачьей кличкой ее нарекла Мадам. Дородная женщина с внушительным бюстом и не самой симпатичной бородавкой на щеке. Она владела трактиром у дороги, любила рассекать по своему заведению в одной сорочке на голое полное тело и ругалась так грязно, что даже самому заправскому разбойнику было бы стыдно. Мадам скупала у пьянчуг девочек, а потом пристраивала их к самой древнейшей профессии - благо неподалеку была солдатская казарма, от клиентов отбоя не было.
Милли, тонкому искусству сомнительного обольщения, училась у ветерана их нехитрого дела. Старой (по проститутским меркам), но все еще симпатичной куртизанки. Дама сия была с особенностями - одноногая, но очень уж мудрая. Ну, так по-крайней мере казалось Милли и внимала ей она, обычно, открыв рот. Одноножка скончалась спустя год после появления малышки Ми (ну так она называла Милли), из-за венерических болячек, но знания ее остались жить.
По своеобразной карьерной лестнице Милли поднялась быстро, оказавшись в любимицах у самой Мадам. Пользы и денег от этого, само собой, было мало, и получала она только ласковые щипки за румяные щечки, если оставляли хорошие чаевые, да то, что под стариков и уродов ее не укладывали. Словом, для своего социального статуса Ми каталась, как сыр в масле.
Вечерочек выдался жарким. Мадам рассекала по кабаку довольная (хоть и лицо ее оставалось таким, будто она учуяла дерьма), а вот Милли скучала, сидя на столе, закинув ногу на ногу, в компании подвыпивших вояк. Она размеренно болтала ножкой, то и дело подливая парням горячительное в кружки. За последние полчаса ей пытались сунуть руку под юбку и в корсет каждый из них, по очереди, но Милли только недовольно цыкала. Нет, нет, нет. Любовь только за деньги или же валяться недотепам в грязной луже у входа. Вояки все пили и пили. Никто из них не спешил продолжать банкет в комнатах наверху и это начинало порядком злить Милли. Ей нужно было зарабатывать золотые, а не сопли тут развозить. Чаша ее терпения вот-вот готова была лопнуть, когда ее поманила к себе Мадам. Наконец-то и для Милии нашлась работенка.
Милли затянула корсет повыгоднее, чтобы подчеркивал и приподнимал грудь, не мешая при этом белой блузе под ним кокетливо сползать с плеча. Юбка, в срочном порядке, была подвязана с одной стороны, да повыше, оголяя бедро. На лице расцвела ее фирменная наивная улыбка, в сочетании с чистым ясным взглядом. Она была готова по всем правилам. Не даром Одноножка говорила, что ее сила была не в развязных мордах, которые нелепо смотрелись с ее-то внешностью.
Заходя в нужную комнату Милли ожидала чего угодно. Она всякое тут повидала за все свое время здесь. Чаще ее встречали похабные рожи и тут же сгребали в кучу, не размениваясь на ласки (такие обычно говорили много, а стреляли быстро). Некоторые умудрялись начать надраивать свою шпагу еще до ее прихода и, не испытывая никакой неловкости, даже не думали останавливаться (таким в принципе не нужен был секс). Кто-то осыпал ее комплиментами и целовал ручки (а потом они просто сидели и разговаривали, потому что их смычок не играл мелодию). Как бы ее не встречали, Ми всегда знала, что от них ожидать. Скучные и однообразные, мнящие себя героями-любовниками... Но сегодня ее ждал сюрприз.
Два парня сидели на кровати так, будто бы пришли к визирю, а не в бордель. Милли мысленно вздохнула, но мило улыбнулась, заходя в комнату и останавливаясь посреди нее. Она якобы смущенно поправила блузку, в распахнутом вырезе мелькнуло куда больше, чем было прилично в обществе. Реакции не последовало. Никакой. Эти двое просто пялились на нее. Точнее пялился рыжий, а черноволосый с кислым видом старательно отводил глаза в сторону.
- Принесла нелегкая блаженных. - едва слышно пробурчала Милли, продолжая улыбаться.
Она выставила ножку вперед, демонстрируя обнаженное бедро и проводя по нему рукой, но парней будто пригвоздило к месту. У черноволосого было выражение такое, будто бы он увидел чудище, а не полуголую девицу, а рыжий так и вовсе сидел с остекленевшим взглядом. Парнишки были странные и у Ми закрались подозрения, что они тут оказались случайно и кажется вообще не понимали что тут происходит.
- Вы немые что ли? Делать-то что-нибудь будете? - Милли не выдержала и недовольно нахмурилась, упирая руки в боки. Такие недалекие уникумы на ее практике были впервые.
Отредактировано Vicky Walker (2021-05-18 01:38:14)
- Подпись автора
If you think that you can save me, break me down, and tame me,
Here's your chance to do some damage,
Savage.красота от самого любимого <3
Поделиться52021-05-19 09:23:55
***
Поступала в институт
Имени Мичурина
Так и знала – от*ебут,
Ну просто сердцем чуяла!
Аслан имел свойство хлопнуть по плечу так, что все минорные мысли вышибало вместе с дурью и дыханием. Пятерня-то у рыжего – ого-го! И нафига ему с такой лапищей бабы?…
- Зато твоя рожа всегда задорна и весела, как балалайка на похоронах. – Зацепился языком Влад, когда рыжий перестал его бултыхать. – Если Халиль-Паша пропалит наш побег, то конюшни покажутся райским садом, а Бардуш – черноокой гурией.
Одним словом, Влад если не молчал, то бубнил, а если не бубнил – то молчал. Затея переться в бордель была ему настолько не мила, что сейчас что ни скажи - стакан наполовину пуст, кругом – враги, а бабы – зло. Непонятное, непостижимое, совершенно другое, а оттого в совокупности – зло. Читая исписанные витиеватыми стихами свитки в библиотеке, румынский пленник никак не мог взять в толк, что за болезнь такая – любовь, что заставляет здравого (вроде) мужчину марать портянки рифмованными строчками и совершать совершенно нелогичные поступки. Видимо, чтобы это понять, надо было постичь, а чтобы постичь – надо потрогать. И может явится Владу истина, что ж за рай такой у них под паранджой, что из-за него войны начинаются и мужики с ума сходят…
На слове «сиськи» румын закатил глаза и выразительно покрутил пальцем у виска.
- Вся казарма будет нам аплодировать стоя.
Так и шли по полю, лениво переругиваясь на тему насущной проблемы ощупывания противоположного пола в целях поднятия авторитета в солдатском коллективе. Это были донельзя душевные дружеские перепалки, и стоило иногда прикрыть глаза, чтобы уловить малейшие изменения интонаций и оттенки обертонов. В один момент Влад откровенно рявкнул, и уже через пару лет от такого тона обмочится любой вельможа, но Аслан слышит правду. Слышит – недоделанный румынский господарь беспокоится и боится, что все пойдет не по плану, их побег обнаружат, и у них будут нешуточные проблемы. В легком эхе, повисшем среди звенящего тишиной поля, звучит это беспокойство. За себя. За Аслана. За них обоих, ведь по отдельности каждый себя особо уже и не представлял.
Нет, в целом Владу все-таки ничто человеческое было не чуждо, и он не видел ничего предосудительного в том, чтобы тыкать в живого человека орудиями труда и отдыха. Только суровые карпатские волки в неволе не размножаются, а тут… какая уж свобода воли и трепетное волнение душ, когда вся казарма их на смех поднимет, если вернутся обратно рука об руку два девственника. Пришлось идти. Дошли до места, зашли и… Влад поморгал, надеясь, что ему это мерещится, и поймал в голове позорную мысль если не убежать (дверь закрыта), то малодушно шагнуть за спину рыжего.
Впереди была ОНА – баба во плоти. Венец издевательств над неокрепшей психикой. Такая, которую мальчишкам показывать было опасно и чревато пожизненной импотенцией. Аслан даже подергал друга за рукав – мол, видишь? «Вижу!!!» - мысленно проорал ему Влад с квадратными глазами, тесня рыжего к выходу. Рыжий уходить не собирался, и короткая потасовка закончилась ровно на том моменте, когда Мадам обратила на вошедших внимание. Недозрелые солдаты мигом вытянулись по струнке и состряпали фирменные моськи османских солдат – называется «мимо шел Халиль-паша». То есть – каменные рожи с горящими глазами, готовые учтиво внимать любым несуразным поручениям на благо Османской империи. На известии о том, что девки заняты, приходите позже, румын был готов дать дёру и пробежать весь их трехчасовой променад по полю за 15 минут, но… видимо, психика Аслана оказалась покрепче Владовой, и он не просто не сбежал, роняя тапки, а даже выдавил из себя что-то осмысленное. Осознав, что «той самой» сегодня может стать Мадам, Влад для себя решил – лучше умереть девственником.
Дама, всем своим видом изобразив крайнюю задолбанность жизнью в целом и такими недорослями в частности, поманила их за собой. Парни поперлись следом, как идущие на расстрел белогвардейцы, и уселись на заваленную тряпками кровать так, будто оба проглотили кол. Что там делали на этих тряпках полчаса назад, Влад решил даже не представлять…
В тот момент, когда в комнату наконец-то вошла девушка, рожа валашского пленника была сурова и невозмутима, как подошва сапога, но… мелькнувшее в декольте ТО САМОЕ, томный взгляд, обнаженное бедрышко – и Влад, пропустив удар сердца, закинул ногу на ногу и воздел очи к верху, старательно делая вид, что изучает потолочный орнамент.
ма-ма-до-ро-га-я, живая женщина в шаговой доступности
— Вы немые что ли?
От такого зрелища - немые, глухие, слепые и тупые! Черного откровенно прошиб паралич, а рыжий, кажется, оглох, как тетерев на току. И неизвестно, как так получилось – то ли у Влада базовый инстинкт проснулся, то ли бес на левом плече шепнул ему что-то на ухо, но валашский пленник героически хмурился минут пять, потом сверкнул взглядом и толкнул острым локтем рыжего в бок.
Мол, давай. Не посрами отечество.
- Подпись автора
Поделиться62021-05-20 08:26:51
Впервые в жизни Аслан видел женщину в неглиже так близко. Он почти уже свыкся с мыслью, что первый опыт состоится с дамой, на которую встанет разве что самый непритязательный инструмент и обладателю которого совершенно без разницы, во что тыкать. Рыжий допускал мысль, что отдельной категории посетителей сего заведения и в самом деле плевать, как выглядели работницы, но Аслан ведь никакой не моряк дальнего плаванья, и эстетический аспект всё же был значимым для него в таком-то важном занятии… Ладно, если бы пришлось, бравый воин зажмурил бы глаза и представил нечто более приятное. Да, именно так он и сделает в случае чего. Кислая физиономия сотоварища и то показалась ему вдруг не столь отвратительной на фоне облика жрицы любви — оказывается, всё познается в сравнении.
Когда на место устрашающей дамы в комнату вошла девушка, рыжий даже встрепенулся. Девушка! Юная и хорошенькая, от неё даже пахло свежестью, а не гнилыми зубами, чей смрад убивал мух на расстоянии метра. Милашка улыбнулась, и Аслан понял, что в эту же самую секунду начал плавиться как масло на сковороде. Взгляд его стал затуманенным и влажным, с умилением рассматривал он всё, что так старательно демонстрировала работница бордельного цеха. Так вот о чем судачили солдаты, говоря о “прелестях” и “сладостях” любовных утех! Пожалуй, эту упругую кожу можно и облизать, если не задумываться, сколько ртов делали то же самое до него и как давно красавица смывала чужие поцелуи со своего тела. Он бы долго мог просидеть, с блаженным видом взирая на милашку, и по итогу бы окончательно уверовал в мысль, что влюбился, если бы не толчок в ребра от Влада, который мгновенно вернул с небес на землю и напомнил о цели визита.
Аслан подпрыгнул на месте, недобро покосившись на приятеля. Он почти забыл, что в комнате был кто-то еще, помимо него и девушки, которая теперь смотрела на друзей так, будто они были давно знакомы и что-то ей должны. Рыжий повернулся к румыну — тот тоже косился с аналогичным видом. Где он успел оступиться и чего от него хотят, Аслан догадывался... но не совсем. Тут же полез в кармашек и протянул девице монету. Сначала оплата, это она хотела сказать?
— А разве не вы должны что-то делать? — спросил он. — Ну, это ведь ваша работа…
Рыжий неопределенно пожал плечами, выжидающе приподнял бровь, пару раз моргнул, глядя на профессионалку. Затем кивнул, типа что-то понял.
— Она хочет, чтобы мы сняли штаны, — совсем негромко пояснил Аслан товарищу, чуть повернув голову в его сторону. После чего почесал подбородок для отвлечения внимания, вроде как нет, не говорил он ничего.
Принцы из подчиненных стран принадлежали к иной культуре и вероисповеданию, нежели османы. Мусульмане не мылись толпой нагишом и приходили в праведный ужас, когда наблюдали за помывками чужеземцев. Выходцы из Восточной Европы казались правоверным дикарями, которые без стыда и совести демонстрировали свои места аурата как какие-то животные. Что ж, возможно и так, но не будь за плечами рыжего подобного опыта, он бы растерялся, когда возникла необходимость звенеть бубенцами перед товарищем. Если начистоту, то если и стесняться, то явно не Влада. Чего он там не видел? А тут дама. И мало того, что встретились буквально только что, так сразу штаны долой.
Тем не менее, подскочили оба как солдатики по команде. Действовали почти синхронно. Сначала избавились от сапог, подпрыгивая на одной ноге, пока разували другую. Потом дело дошло до ремня, а там уже и штанам не на чем было держаться.
— А вы разве не...? — поинтересовался рыжий у девушки и тут же умолк, оборвавшись на полуслове. — Как вас зовут?
Она что, больше ничего показывать не собиралась? Так-то хорошо, конечно, но мало. Да и любопытство брало верх — что же сокрыто там, под клочками одежды? От мыслей подобных стебелек набухал и становился крепче. Неловко как-то выходило, пришлось прикрыться руками совсем как стыдливой барышне. Одно дело утренний стояк, который случается у каждого, так что нечего объяснять, а тут мало знакомое лицо, которое видишь впервые в жизни и которая смотрит как на пришибленных.
Рыжий слышал, что женщины из гарема танцуют, дабы погрузиться в нужное настроение самой и настроить на нужный лад султана. Пусть они с Владом падишахами не являлись, но вот от лицезрения полуголых плясок тоже не отказались бы. Интересно же, как это бывает. К тому же напряженность никуда не уходила, и это совсем не способствовало предстоящему делу.
— А танцевать вы умеете? — задев соседа плечом, Аслан покосился на сослуживца, после чего вернулся взглядом к девушке. На лице ее застыло выражение непонимания, будто её гости и в самом деле умалишенные. Поняв намек, Аслан поднял вверх указательный палец в останавливающем жесте и полез в карман за монетой.
Поделиться72021-05-21 19:00:16
[nick]Millie[/nick][status]жрица любви[/status][icon]https://i.ibb.co/FBRWrxp/1-EDBE692-ACB0-49-DD-A9-C0-6-F16-DB15-D15-C.gif[/icon][sign] [/sign][info]<div class="ank"><div class="lzstory">Dracula: Love Story</div> <div class="lzinfo">подарю тебе свою любовь за твои деньги.</div>[/info][info4]<div class="ank">Милли, 16</div>[/info4]
Мадам частенько любила повторять, что малышка Ми напоминает ее саму в молодости, при этом утирая скупую слезу умиления широкой ладонью, больше напоминающей лопату. Глядя на крупные габариты дамы, Милли с трудом представлялась их схожесть. Ей вообще с трудом верилось, что Мадам когда-то была молодой. Будто бы эта женщина всегда была такой внушительной. Но Милли, само собой, держала свои домыслы в своем тугом корсете и только с глупой улыбкой кивала, как та идиотская статуэтка, которую ей подарил один клиент с очень узкими глазами, кажется купец из какой-то далекой страны.
Словом, разгуливала Ми в любимицах не просто за красивые глазки (деликатнее умение скакать в постели и не назовешь). Знаете, что значит быть привилегированной проституткой в кабаке «Игривая Шишка»? Считай, что твоя жизнь удалась, крошка, насколько это возможно! Милли посылали к лучшим клиентам. То есть не к убогим, не к старым и не к тем от которых за версту несло потом и чем-то таким, что не поддавалось описанию даже в их не самом приличном обществе. Милли как раз таки посылали к вот таким вот симпатичным мордашкам, которых она нашла в комнате. Таких и не грех было обслужить с удовольствием, а не имитировать дикие восторги от процесса, голосом раненого дельфина.
Милли даже почти обрадовалась, горделиво демонстрируя свои прелести, чтобы немного раззадорить парней и поднять им их боевой настрой, скрывающийся в штанах. Вот только в какой-то момент (в тот самый, когда на ее прелести не отреагировали) у нее закрались нехорошие подозрения - Мадам, кажется, подложила ей знатную свинью.
Милли на рефлексах забрала предложенную монету, продолжая напряженно хмуриться. В ее кудрявой голове никак не хотела складываться полная картина событий. Вообще-то деньги никогда не проходили через лапки проституток, как бы им этого ни хотелось. Плату всегда передавали лично Мадам в руки, после веселых кувырканий, а значит рыжий с чернышом были либо совсем идиотами, либо...
В голове лихорадочно мелькали мысли, одна хуже другой. Вот он - крах ее проститутского бытия! Финал и закат ее скромной бордельной жизни. Глядя на двух дурачков напротив, Милли неожиданно четко осознала - Мадам решила отправить ее на пенсию, а может и того хуже! Да, точно. Она проверяла ее на честность, а глупая-глупая Ми взяла деньги! Такие ситуации случались в «Шишке» и заканчивались всегда одинаково. Пропали же куда-то Рита, Вита и прочие «та» после ссоры с полногрудой хозяйкой!
Очень хотелось поистерить и потопать ногами, сетуя на судьбинушку, от неожиданных выводов, но засланные казачки в очередной раз ее дезориентировали, внезапно начав сдирать с себя штаны. Милли онемела, в прямом смысле, и приоткрыв рот наблюдала за тем, с какой скоростью парни это делали. В другой ситуации ее бы это впечатлило и она бы не преминула оценить габариты перед работой (бывали и побольше, конечно, но и так не все плохо. Вон, даже подготовились. Газон подстригли.), но сейчас ее больше занимало собственное будущее.
- Милли. Меня зовут Милли. - она с подозрительным прищуром посмотрела на рыжего. Можно подумать Мадам его не инструктировала.
План в голове созрел, на удивление, быстро. Едва юная жрица получила в ладошку вторую монету. На личико Милли вернулось наивно-томное выражение. Она улыбнулась парням, ненавязчиво поведя плечиком, отчего рубашка сползла, оголяя грудь. Не все подлому и хитрому врагу ее дезориентировать!
- Конечно умею. - Милли приторно улыбнулась, подходя к ним двоим ближе. Тонкие пальчики коснулись торсов, вычерчивая странные узоры. - Хотите чтобы я станцевала?
Милли толкнула парней, вынуждая их сесть на нечто, отдаленно напоминающее кровать. Она торжественно вышла в центр комнатенки, прихватив с койки более менее приличную тряпку, немного похожую на платок. Танцевала она максимально соблазнительно, не стесняясь трясти голой грудью перед совершенно ошалевшими лицами рыжего и черныша, иногда кокетливо прикрываясь тряпкой. Сейчас главным было усыпить бдительность и дождаться подходящего момента. Взмах волос, оголенное бедро - взгляды парней стекленели, а слюна едва не капала изо рта. Даже черноволосый перестал разыгрывать святую оскорбленную невинность и пялился на нее неотрывно. Вот оно - нужно время!
- Ничего личного, мальчики! - Милли резко остановилась и швырнула тряпку в лицо рыжему (как самому бойкому и сообразительному).
Наш девиз непобедим - возбудим и убежим! Малышка Ми подхватила с пола их штаны (чтобы не бросились вдогонку и там были монеты, в конце концов) и дала деру в коридор. Сейчас было главным ушмыгнуть через черный вход, минуя хозяйку. Не собиралась она становиться кормом для свиней Мадам. Вот убежит и найдет себе другой бордель - она еще достаточно молода и свежа, чтобы начать жизнь с чистого листа.
- Подпись автора
-
If you think that you can save me, break me down, and tame me,
Here's your chance to do some damage,
Savage.красота от самого любимого <3
Страница: 1
